Коммерциализация и дебилизация медицины

 Пандемия показала общую неготовность медицины многих стран к таким непростым испытаниям. "Неожиданно" выяснилось, что система здравоохранения в мире не готова к отражению подобных угроз в глобальном масштабе. Конечно, касается это и нашей, российской системы. К слову, британская система также не смогла справиться с наплывом больных COVID-19, а американская так и вовсе в какой-то момент почти захлебнулась.

 О печальном "вкладе" проводимой в России оптимизации в сфере здравоохранения в очередной раз напомнил президент Национальной медицинской палаты, президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. По его словам, ещё в прошлом году говорилось о необходимости заранее готовить медиков к ЧП и возможному массовому поступлению пациентов.

 Конечно, десять месяцев назад никто не мог представить ситуацию, в которой оказались медики сегодня. Однако вопрос о том, будет ли российская система здравоохранения готова к такому повороту событий, волновал и тогда. Об этом, в частности, говорилось в ходе закрытого совещания, проходившего на площадке ОНФ, участие в котором приняли представители Минобороны, Минздрава, руководство объединения врачей скорой помощи и других организаций.

 "Ряд наших рекомендаций был направлен на подготовку специалистов к массовым поступлениям пострадавших, материально-технического и кадрового обеспечения, на программы для непрерывного и высшего медицинского образования", - рассказал Леонид Рошаль.

"Нужно было, вероятно, кричать во всю глотку"

 Однако сделать задуманное так и не успели, поэтому пандемия коронавируса нанесла сильнейший удар по здравоохранению. Конечно, в целом система смогла устоять, но ценой каких усилий?

 Это было первое в России общественное обсуждение проблемы. Если бы мы успели это сделать, то сейчас нам было бы легче. Не успели. Мы провели эту встречу в закрытом режиме, а нужно было, вероятно, кричать во всю глотку, – поделился Рошаль с журналистами "Коммерсанта".

 О том, что реформа, фактически проводимая два десятилетия подряд, погубила существовавшую ранее систему здравоохранения, в которой главным было не количество коек или больниц, а здоровье пациентов, говорилось неоднократно. Возможно, чиновники, приступая к оптимизации, руководствовались благими намерениями, рассчитывая "сделать всё как в Германии или Британии".

 В обращении 28 апреля к гражданам Владимир Путин провёл аналогию между эпидемией и военным противостоянием....

 Однако, как мы видим, в России не появилось ни "докторов Хаусов" с внушительной зарплатой, ни серьёзного количества клиник с современным оборудованием, ни страхования, которое покрывало бы самые сложные операции для любого российского гражданина вне зависимости от места его проживания.

 Вместо всего этого на первое место вылезла "оплачиваемость койко-мест" и как результат – почти глобальное сокращение больниц и поликлиник. Да и всю медицину по большому счёту превратили в коммерческое предприятие "по оказанию услуг клиентам". Причём услуги эти, увы, нередко бывали очень невысокого качества. Решающее слово в медицине осталось за "рынком", для которого главное – "рентабельность и прибыльность".

 А на подходе был уже и новый тренд, подхваченный оптимизаторами на Западе, – так называемая "индустрия здоровья", беспощадно расправляющаяся с тем, что не приносит серьёзную прибыль.

"Неудобный доктор"

 Противников оптимизации в среде медицинского сообщества было немало. Тот же Леонид Рошаль неоднократно критиковал происходящее в системе здравоохранения.

 Достаточно вспомнить его заявление, сделанное в апреле 2011 года, когда он просто разгромил реформы, которые проводила тогдашний глава Минздрава Татьяна Голикова.

 Детский хирург не побоялся заявить о масштабной коррупции в ведомстве, рассказать о том, что система госзакупок способствует махинациям с бюджетными средствами, а также прямо указал на то, что в Минздраве "нет ни одного нормального опытного организатора здравоохранения". Кроме того, Рошаль заявил, что "действующая система оплаты труда не решает существующие проблемы".

 Рошаль и тогда был убеждён в том, что система здравоохранения, существовавшая в СССР, была "лучшей в мире", ей просто не хватало финансирования в несколько раз.

 Однако эта критика, конечно, вызвала негативную реакцию со стороны оппонентов Рошаля. Некие "работники Минздрава" даже разразились письмом, требуя их "оградить от нападок" неудобного врача. Рошаля обвинили в "лоббировании интересов отдельных структур", в "некомпетентности", в продавливании "различных концепций" здравоохранения в интересах "третьих лиц".

 И на этом травля не остановилась. Некоторые "оппоненты" договорились до того, что обвинили врача в... "покупке диплома педиатра". "И профессор он только потому, что в период беспредела 90-х годов за монографии давали и степени, и звания. Вот он и получил. Все получали, и он получил", – написал тогда некий "Андрей Петрович" в обращении, размещённом на сайте премьер-министра России.

Неудачная оптимизация и "тотальная катастрофа"

 После известного ноябрьского разноса президента Владимира Путина сразу несколько чиновников правительства признали: оптимизация в сфере здравоохранения – это откровенный провал. В том числе о неудачах говорила вице-премьер Татьяна Голикова.

 Экономист Михаил Хазин в беседе с Царьградом выразился более чётко: нас ведут по пути полной коммерциализации медицины. Сегодня врачам ставят немедицинские задачи – заработать, сняв с себя ответственность за результат.

 "А как добыть максимальную прибыль? Через коммерциализацию здравоохранения. Иными словами, там, где есть высокий спрос, всё коммерциализируется, а оставшееся закрывается. И в результате мы имеем тотальную катастрофу", – заявил эксперт.

 С чем пришла Россия к пандемии коронавируса? Способна ли справиться с планетарной угрозой наша медицина?...

 А тут и Вероника Скворцова, которая была ещё министром здравоохранения, неожиданно сообщила, что "системно медицинскую инфраструктуру никто не трогал с конца 1950-х годов". Что стоит за этой фразой чиновницы, обывателю, который видит ликвидацию амбулаторий, мелких поликлиник, сельских больниц и ФАПов, понять сложно.

 И действительно, откуда простому жителю российской глубинки знать, что оптимизация должна проходить за счёт "закрытия неэффективных больниц и расширения использования высокотехнологичных медучреждений". Всё это, считали реформаторы, должно "улучшить ситуацию с расходами". Но куда должны обращаться жители в небольших городках и посёлках, никто не объяснил.

"Коммерциализация и дебилизация медицины"

 Судя по всему, реформаторов больше всего интересовала коммерческая сторона реформы, многие специалисты отмечали перекос в сторону платных услуг. А вместе с коммерциализацией появился и возрастной ценз, с которым многие медики не согласны.

 Об этой проблеме Царьграду говорил главврач городской клинической больницы №71 Москвы Александр Мясников. Когда Лео Бокерия перестал быть главным кардиологом и перешёл в почётные президенты, возмущению Мясникова не было предела.

 Десять месяцев назад никто не мог представить ситуацию, в которой оказались медики сегодня.

 С одной стороны, нам говорят о повышении пенсионного возраста. С другой – выдавливают самых умных и активных. Бокерия станет наставником? Но как это будет на практике?

 "Мне говорят тоже: будешь наставником. Не буду я наставником, я уйду в частную медицину. И всё. И весь разговор. То же самое и Бокерия. Да, наставник он будет почётный, но у него энергии – как у десятерых молодых. Мы держим на работе, извиняюсь, дебилов, которые не способны прочитать медицинскую книжку", – негодовал Мясников.

"Пандемия" во благо?

 То, что происходит в сфере здравоохранения в настоящее время, можно описать пословицей "Не было бы счастья, да несчастье помогло". "Благодаря" накрывшей мир пандемии появилась надежда, что всей этой бесконечной оптимизации с закрытием небольших больниц в районах и строительством огромных медицинских центров, с увольнением врачей и работой неповоротливой системы обязательного медицинского страхования теперь приходит логический конец, или, как стало модно теперь говорить, "полное обнуление".

 Возможно, нас ждёт новая модель национального здравоохранения. И надо отметить, аналогичный вопрос обсуждается не только в России – рассуждают и спорят на эту же тему специалисты во многих странах мира. Однако, что теперь будет с национальным проектом "Здравоохранение", никто не знает.

  Сможет ли российская система вернуться к своей "старой версии", когда "массовая медицина" была главной, или нет?

 Что будет с "высокотехнологичной медициной", требующей масштабного финансирования?

 Ответов на эти вопросы пока дать никто не сможет – справиться бы с пандемией, ведь специалисты уже прогнозируют вторую волну...

ИСТОЧНИК